ОАО НПО ЦКТИ
Конференция Невская Энергетическая Перспектива 2024
1977г. Орден Октябрьской Революции.
проектно-конструкторская деятельность опытно экспериментальные работы поставка энергооборудования расчетные работы разработка технологий сертификационные испытания. ицэо опытно-экспериментальная тэц. поставка электроэнергии. поставка теплоэнергии сервис энергетического оборудования

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
10-02-2011, 13:52
Топливо под локтем

03 февраля 2011 г.

В том хаосе и неразберихе, а также в полном отсутствии информации понять, что случилось на Чернобыльской АЭС, даже специалистам было невозможно. А именно, им надлежало принимать решения и действовать очень быстро, как и положено в аварийных ядерных ситуациях.

Пострадавших быстро доставили в Москву, в клинику № 6. Разгрузили всех быстро – палаты уже были приготовлены. А что делать с транспортом, с одеждой – ведь ясно, что они заражены. Автобусы, машины скорой помощи и реанимобили, которые везли облученных из аэропорта, направили в Отделение исследовательских реакторов и реакторных технологий Института атомной энергии, который, к счастью, был неподалеку.

Впрочем, а куда же еще? Иных мест в Москве, где можно провести дезактивацию транспорта, не было. Итак, все инструкции уже нарушены: зараженные машины мчались по улицам Москвы 27 апреля, что было в нормальных условиях совершенно недопустимо.

В этом отделении института шла работа с высокоактивными материалами, исследовались и облученный графит, и твэлы, да и наибольшее количество отходов накапливалось здесь. В общем, тут были собраны как раз те профессионалы, которые знали, что делать и с транспортом, и с одеждой, в которую были одеты пострадавшие.

С Чернобыльской АЭС физики были хорошо знакомы. Более того, почти пять лет они регулярно выезжали на станцию, так как пытались разобраться с техническими неполадками на 1-м энергоблоке.

Еще в 1982 году в активной зоне реактора начали разрываться технологические каналы. Причина разрушения их была непонятна, но аварии случались регулярно. Исследования велись днем и ночью, потому что энергоблок был остановлен и энергии не хватало. Ученые довольно скоро выяснили, что разрушались стенки из циркония, так как «изобретатели» на заводе, где изготовлялись трубки, внесли ряд «новшеств». Да, производительность увеличилась, но надежность каналов упала. Трубки разрывались, графитовая кладка активной зоны начала разрушаться… Когда министр Е. П. Славский узнал о случившемся, он немедленно издал приказ, в котором содержалось еще одно напоминание о том, что «на предприятиях атомной промышленности всякая рационализация и изобретательство категорически запрещены». Они в обязательном порядке должны согласовываться с научными учреждениями…

В общем, усилиями ученых Института атомной энергии и работниками АЭС неполадки на 1-м энергоблоке были устранены – дефекты никак не проявлялись. И тут информация об аварии! Поначалу «курчатовцы» даже подумали, что она случилась на 1-м блоке.

Однако сомнения развеялись сразу же, как только машины и автобусы оказались на санитарной площадке Отделения исследовательских реакторов и реакторных технологий, чтобы пройти дезактивацию.

И тут впервые специалисты начали понимать, насколько велики масштабы катастрофы – мазок с подлокотника, взятый в автобусе, показал, что в нем есть частички ядерного топлива…

У профессионалов создалось впечатление, будто они работают в «горячей камере». Но на этот раз источники излучений находились везде – в автобусах, в ботинках и белье, во всем, к чему прикасались пострадавшие.

Обувь, которую доставляли из 6-й клиники, «фонила» так, словно она побывала внутри работающего реактора – столько излучали образцы, которые поступали в «горячую лабораторию» раньше.

Всю одежду, все личные вещи пришлось помещать в специальные контейнеры и отправлять на захоронение.

Ничего подобного раньше не случалось, и теперь уже все сотрудники Института атомной энергии («внутренняя информация» сработала моментально!) понимали, что ближайшие месяцы и даже годы их работа и судьба будут связаны с Чернобылем.

Официальное сообщение правительства об аварии появилось лишь 30 апреля.